Часть моей бабушки остаётся

Я могла бы написать многое. Могла бы рассказать серые истории о концлагерях и послевоенном времени, которые и сегодня остаются невероятно мучительными и болезненными. Могла бы упомянуть маленький крестик, вырванный из лагеря и чудом вернувшийся в нашу семью много лет спустя. Символ веры и надежды — неизгладимая память. Могла бы рассказать о повседневных страданиях в лагере. О голоде, о том, как шведы [примечание редакции: Шведский Красный Крест] освобождали узников, или о безуспешных поисках золовки Сабрины. Сотни писем, пожелтевших от времени и лежащих в моём ящике, свидетельствуют об этом. Я могла бы…

Меня зовут Паулина, я внучка узницы концлагеря — сильной, красивой и скромной женщины, полной любви и веры в Бога, сочувствия и доброты. Думаю, мне не нужно представлять мою бабушку — Кристину Разиньску. Большинство людей знают её улыбку и открытое сердце по ежегодным встречам в мае. Об этом я и хочу написать.

Позвольте мне начать в конце 1990-х, когда у нас была радость познакомиться с Гюнтером Клиефотом, его женой Эдельтраут и всей их семьёй.

В 1945 году Гюнтер был храбрым тринадцатилетним мальчиком, который вместе с матерью раздавал варёный картофель узникам [примечание редакции: из вспомогательного лагеря концлагеря Нойенгамме Хельмштедт-Беендорф], забитым в товарные вагоны — по сто человек в каждом. Пункт назначения был неизвестен, вагоны переполнены, почти нечем было дышать — голод, нищета и смерть. Две картофелины Гюнтера оказались в руке моей бабушки. Другие получили немного сахара или макарон. На всех не хватало…

Вид мёртвых лишь усиливал чувство беспомощности и ужаса в ситуации, из которой, казалось, не было выхода. Но довольно об этом — ведь главное — жизнь. Она оживает на фотографиях.

Спустя много лет Гюнтер и Кристина Разиньска снова встретились. Так родилась идея фильма «Поезд в Зюльсторф». Общие воспоминания, совместная скорбь, но и общее счастье — совместные обеды, разговоры до поздней ночи, новые связи с Вольфгангом Элерсом, Эдельтраут Шуре, Георгом Эрдельброком, Детлефом Гарбе и многими другими.

Мы с бабушкой имели удовольствие провести отпуск в семье Клиефот. Я до сих пор помню тихие утренние часы, тёплые булочки и собаку, резвящуюся со своим другом — козлом. Редкое зрелище.

Но почему именно об этих дружеских встречах я хочу рассказать? Потому что такие отношения между людьми — редкость. Моя бабушка же не просто поддерживала дружбу и любила общение — она буквально жила этим. Тщательно готовилась, печатала свои речи на машинке, изучала программы, вела беседы, находила родственные души. Она любила шутить, рассказывать анекдоты и заражала всех своим смехом. Хотя немецкий язык не был её сильной стороной, она никогда не оставляла никого без внимания. Для каждого у неё находилось доброе слово. На встречах делали множество фотографий, чтобы сохранить воспоминания. Самые важные сведения записывались — чтобы ничего не потерялось.

Бабушка умерла в 2012 году, но она ещё успела познакомиться с моей дочерью, родившейся незадолго до этого. Часть моей бабушки живёт во мне. Её сила и решимость, её дух борьбы и любовь. И я счастлива передавать эти ценности тем, кто родился после меня.

Я сама не пережила концлагерь, и всё же знаю, что у каждого из нас есть собственные болезненные переживания. Важно доверять, не сомневаться, не сдаваться, уметь прощать и верить, что есть кто-то свыше, кто заботится о нас. Моя бабушка не сомневалась — и выжила.

Она никогда не жаловалась на прошлое, которое так сильно отметило её жизнь. Ни разу я не слышала от неё ни жалобы, ни вражды к своим мучителям. Она не чувствовала себя жертвой, не носила в сердце ни печали, ни жажды мести. Именно поэтому она была такой прекрасной и необыкновенной.

Моя бабушка — героиня. Мне часто не хватает её героизма в моей жизни.